Миротворец 2 сезон 8 серия смотреть онлайн

Забавно, как зловещий плащ сменился майкой с надписью «Россия — моя боль и гордость», и суперзлодей по имени Громобой (настоящее имя — Виталик из Подольска) отправляется в крестовый поход против «антисоветчины» и «западни», убивая всех, кто, по его мнению, оскверняет святое: от продавцов «бургеров с сыром эмменталь» до блогеров, снимающих танцы под K-pop. Его методы — откровенно театральны: вместо пистолета он использует трость-флаг, вместо яда — просроченную «Докторскую», а вступительная речь перед каждым убийством звучит как монолог из школьного спектакля о Великой Отечественной. Но за этой карикатурной бравадой скрывается одиночество человека, который не знает, как сказать «прости» — ни стране, ни отцу, бросившему семью ради «новой жизни» в Эстонии в 1993 году.

Поиски преступников превращаются в абсурдное паломничество по России: в Казани он ввязывается в драку с фальшивым шаманом, обещающим вернуть «духовную независимость» за 50 тысяч; в Екатеринбурге устраивает потасовку в ТЦ с продавцом «непатриотичных» кроссовок; а в Сочи его чуть не арестовывают за попытку «ликвидировать» фестиваль инди-рок-музыки при помощи самодельного гранатомёта из ведра и петард. Каждая победа оставляет после себя не триумф, а пустоту. И только в переписке с отцом — сначала анонимной, через форум ветеранов ВДВ, потом всё более личной — он начинает понимать: настоящий враг — не «запад», а страх быть нелюбимым.

Кульминацией становится не финальная битва, а поездка в Таллинн, куда Громобой едет не с тростью-флагом, а с пакетом пельменей и старой фотографией. Отец, оказавшийся скромным библиотекарем, сначала не узнаёт сына — не по лицу, а по отсутствию криков. Но когда Виталик, дрожа, произносит: «Я просто хотел, чтобы ты мной гордился», — между ними рушится не стена, а целая эпоха недоговоренностей. Вернувшись домой, Громобой не убивает никого. Вместо этого он открывает кружок патриотического стендапа для подростков, где учит их смеяться не над другими, а над собственными страхами — потому что смех, оказывается, куда мощнее любой трости-флага.